Обо мне
Петь всегда было моей мечтой, но, как часто бывает в жизни, под натиском обстоятельств, окружения, клише, времени и места, мы отказываемся от своих самых заветных желаний. В 90-е годы в России быть певицей считалось сомнительным занятием, особенно в традиционной армянской семье, где я выросла. Поэтому мой выбор пал на другую форму самовыражения — журналистику.
Настоящая журналистика — это искусство владения словом, умение находить решения, трогать сердца, разрушать табу и становиться голосом тех, кого не слышат. А ещё — встречать удивительных людей на жизненном пути. Так, благодаря своей профессии, я оказалась у Шарля Азнавура дома в Мурьесе, где состоялась наша первая встреча и судьбоносное интервью для журнала «Сноб».
Судьбоносное интервью с Шарлем Азнавуром
Мурьес, Прованс. Узкая просёлочная дорога, жёлтая ограда с двумя каменными львами — и дом Шарля Азнавура. Он вышел навстречу в голубой рубашке, с неизменными солнцезащитными очками в нагрудном кармане. Интервью длилось два часа, но растянулось на всю жизнь.
Я до сих пор храню записку от главного редактора «Сноба» Сергея Николаевича, в которой он пишет: «Кристина, спасибо вам за прекрасное интервью. Одно из лучших в этом номере». Тогда эта записка от одного из самых талантливых редакторов в России стала лучшей мотивацией для меня. Он же позже дал мне наставление — писать и никогда не останавливаться.
Я до сих пор храню записку от главного редактора «Сноба» Сергея Николаевича, в которой он пишет: «Кристина, спасибо вам за прекрасное интервью. Одно из лучших в этом номере». Тогда эта записка от одного из самых талантливых редакторов в России стала лучшей мотивацией для меня. Он же позже дал мне наставление — писать и никогда не останавливаться.
Писать статьи я перестала и часто задавалась вопросом: не предала ли я себя как журналиста? Но, придя к своей истинной мечте, сегодня я понимаю — писать я никогда и не переставала, сменив лишь чернила на голос, а лист бумаги — на микрофон.
Моё первое интервью с Шарлем Азнавуром растянулось длиною в жизнь — в мою жизнь, где я продолжаю говорить о нём: через проекты фонда, через его песни и новые страницы в истории нашей семьи. А как всё начиналось, вы можете прочитать сами — так же, как и другие интервью в этом разделе.
Моё первое интервью с Шарлем Азнавуром растянулось длиною в жизнь — в мою жизнь, где я продолжаю говорить о нём: через проекты фонда, через его песни и новые страницы в истории нашей семьи. А как всё начиналось, вы можете прочитать сами — так же, как и другие интервью в этом разделе.
Интервью
К Пенелопе Крус пришлось лететь в Мадрид в тот же день, Жерара Депардьё — ждать два месяца. Журналистика учит главному- не упускать шанс и действовать без промедления.
Каждая встреча — словно прыжок в неизвестность: с волнением, с любопытством, с желанием услышать то, что не сказано вслух. Ведь настоящие истории живут между строк — если уметь их разглядеть.
Некоторые из них собраны в интервью, которые вы найдёте ниже.
Каждая встреча — словно прыжок в неизвестность: с волнением, с любопытством, с желанием услышать то, что не сказано вслух. Ведь настоящие истории живут между строк — если уметь их разглядеть.
Некоторые из них собраны в интервью, которые вы найдёте ниже.
для Forbes
для Snob.ru
для Snob.ru
для Snob.ru
Вопросы к Кристине
В
Какой самый ценный совет вам дал Шарль Азнавур?
О
Он почти не давал прямых наставлений, но в машине по пути на церемонию открытия его звезды на Аллее славы в Голливуде он тихо сказал по-армянски: «Ur eink, ur ekank» — «Откуда мы пришли и где мы сейчас». Для меня эти слова стали его девизом и лучшим советом: не забывать своих корней, ценить пройденный путь и всегда оставаться верным самому себе.
В
Как ваш опыт журналиста повлиял на работу директора Фонда Азнавура и на вашу карьеру певицы?
О
Журналистика учит видеть глубже: понимать людей, видеть за фасадом идеального образа их настоящие истории, трагедии, переживания. Этот широкий взгляд необходим для руководства фондом — чтобы по-настоящему уловить нужды людей и собрать команду единомышленников.А пение — это просто иная формат журналистики. Тем более когда речь идёт о песнях Азнавура: они о любви и предательстве, страхе и разочаровании, обо всём, что хранит в себе настоящая жизнь. Главное отличие в том, что в песне у вас нет времени взвешивать каждое слово — ты говоришь эмоциями здесь и сейчас. Для меня пение — самая интимная беседа и невероятный источник исцеления.
В
Как вы находите баланс между карьерой, материнством и другими обязательствами?
О
Идеального баланса не существует: стоит продвинуться вперёд в одной области, и другая начинает страдать. Долгое время я пыталась успевать везде, забывая про себя, но здоровье потребовало остановиться.
Сегодня я поняла: чтобы справляться со всеми ролями, нужно учиться делегировать, формировать надёжную команду и иногда полностью посвящать себя только одной роли. Важно также останавливаться, слышать себя и принять простую истину — мы не обязаны быть совершенными во всём. Мы всего лишь люди, и именно в этом наша сила и хрупкость одновременно.
Сегодня я поняла: чтобы справляться со всеми ролями, нужно учиться делегировать, формировать надёжную команду и иногда полностью посвящать себя только одной роли. Важно также останавливаться, слышать себя и принять простую истину — мы не обязаны быть совершенными во всём. Мы всего лишь люди, и именно в этом наша сила и хрупкость одновременно.
В
Почему вы поёте только песни Шарля Азнавура?
О
Потому что я искренне считаю его одним из величайших авторов-композиторов нашего времени. Его тексты, пронизанные тончайшей глубиной, трогают самые тонкие струны душы, и а мелодии заставляют сердце биться сильнее. Зачем искать что-то ещё, если многие слушатели до сих пор не открыли для себя всю палитру его творчества и эмоций? Я перевожу его песни на русский, чтобы русскоязычная публика могла полноправно оценить всю красоту и гениальность Шарля Азнавура.
В
Многие артисты исполняют Азнавура — кого вы считаете лучшим в этом жанре и кто ближе всего к его манере?
О
Сам Шарль Азнавур говорил: «Ни одна копия не сравнится с оригиналом». Поэтому я не слежу за теми, кто пытается повторить его жесты или тембр — они никогда не превзойдут мастера. Он же, напротив, всегда приветствовал свежие голоса и смелые музыкальные эксперименты. На мой взгляд, бессмысленно быть чьей-то тенью: важнее привнести что-то своё. В моём случае я не стремлюсь быть его отражением — я лишь продолжаю вечный диалог, начатый им, но своим голосом и своим сердцем.
Задайте свой вопрос
